Нечто человеческое
Dec. 18th, 2005 02:21 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
genosse_uВ тебе есть, я замечаю, человеческое. Нечто человеческое есть также у собак.
М. Горькiй
Все, наверное, началось с истории, изложенной здесь:
Тогда мне было восемь лет. Я играл во дворе, когда ко мне подошел маленький и очень симпатичный щенок. «Ты чья, дурашка?» — спросил я. Как видите, я знал, как принято разговаривать с собаками. Щенок завилял хвостом. «Хороший», сказал я, присел и погладил его за ухом. Погладил еще и еще, встал, а он как вцепится мне в ногу [тогда, наверное, я и взбесился]. Хорошего понемногу, решил я, обиженный и напуганный немного, пнул его хорошенько и ретировался. Эта сволочь бежала за мной, виляя хвостом.
С этой поры меня часто предают, и не только собаки.
Покопавшись в памяти, нахожу еще более ужасный эпизод. Мне лет пять, мы с сестрой на даче, гуляем в лесу. «Обернись, только не пугайся» — подозрительно спокойно говорит она. Я оборачиваюсь, за моей спиной стоит огромная овчарка, прерывисто и любознательно дыша чуть ли не мне в лицо. Я издаю дикий и протяжный вопль. Овчарка стремительно срывается с места и убегает длинными прыжками.
В общем, я потерял общий язык с животными. Я не верю им почти так же, как и людям, а может и больше, хотя осознаю, что они в общем и целом гораздо безобиднее. Собак я не люблю особенно: это раболепные твари без всякого достоинства, они исходят врожденной ненавистью к чужакам — а я по натуре чужак. К тому же они едят собственное говно. В моих глазах этому нет оправдания. Псы на улице чувствуют мое отвращение и, обижаясь, постоянно облаивают меня; неделю назад один из них пытался меня искусать, я заехал ему ногой в челюсть.
Рисунок Йозефа Лады
Впрочем, и среди собак есть такие трогательные! Одну такую я очень полюбил. У меня даже есть ее фото.
Ребенком я кормил с руки белочек; но после того как мой домашний хомяк укусил меня за палец при таком же кормлении, я почти перестал делать это. Все же белочки нравятся мне до сих пор, почти так же, как слоники и ежики, но не подозревать их я не могу. Меня столько раз предавали, животные и люди, что я даже привык к этому. Возможно, так случается со всеми, просто я острее чувствую это; возможно, такова моя карма, а может быть, таков мой идиотизм.
В середине июля сего года я бродил по лесу, вовсе не ища, впрочем, глупее себя. Я очень люблю лес; там я не чувствую себя отчужденным и там набираюсь сил для асфальтовой жизни. Лес начинается лужайкой; на ней пасся здоровенный конь, отцепился он там откуда-то, что ли, или его так и оставили, но, ни к чему не привязанный, он увязался за мной. А может, это была лошадь, меня мало интересовала конфигурация его письки. Он лирически фыркал и как бы желая поцеловаться, клал голову мне на плечо, он тащился за мной, какие бы восьмерки я не выделывал, чтобы от него избавиться. Несмотря на то, что я когда-то пару раз катался на лошади, я чувствовал себя немного напряженно; сказывалось возросшая с годами настороженность по отношению к человечье-животному миру. Плечи мои несколько одеревенели, я поглядывал на его крупные зубы возле моего уха и думал, что вот этакими-то зубами он может запросто это ухо откусить. Или возьмет вдруг и даст копытом по челюсти, чисто случайно. А ведь это был не медведь какой-нибудь, а нормальный деревенский конь.
В общем, параноидальные думы мои были позорны, тем более что животное явно жаждало дружбы, но я, скуподушный и подозрительный, не мог ему ее дать. Да и не было перспективы у этой дружбы: ведь не взял бы я его к себе на седьмой этаж. Он таскался за мной минут пятнадцать; я произнес перед ним речь о том, что ему надо уйти, но он не отставал. В конце концов, приостановившись, мне удалось отвлечь его внимание, я смотался, озираясь, пока он там щипал травичку.
Животные часто увязываются за мной, похожий случай описан снова-таки здесь. Иногда это делают даже не менее, но более, чем я, настороженные по отношению к ближним помойные коты. Может быть, я в конце концов заведу дома какую-нибудь живность. Подумаешь, пусть ее какает на пол! Главное, чтобы не кусала за кормящий палец.
М. Горькiй
Все, наверное, началось с истории, изложенной здесь:
Тогда мне было восемь лет. Я играл во дворе, когда ко мне подошел маленький и очень симпатичный щенок. «Ты чья, дурашка?» — спросил я. Как видите, я знал, как принято разговаривать с собаками. Щенок завилял хвостом. «Хороший», сказал я, присел и погладил его за ухом. Погладил еще и еще, встал, а он как вцепится мне в ногу [тогда, наверное, я и взбесился]. Хорошего понемногу, решил я, обиженный и напуганный немного, пнул его хорошенько и ретировался. Эта сволочь бежала за мной, виляя хвостом.
С этой поры меня часто предают, и не только собаки.
Покопавшись в памяти, нахожу еще более ужасный эпизод. Мне лет пять, мы с сестрой на даче, гуляем в лесу. «Обернись, только не пугайся» — подозрительно спокойно говорит она. Я оборачиваюсь, за моей спиной стоит огромная овчарка, прерывисто и любознательно дыша чуть ли не мне в лицо. Я издаю дикий и протяжный вопль. Овчарка стремительно срывается с места и убегает длинными прыжками.
В общем, я потерял общий язык с животными. Я не верю им почти так же, как и людям, а может и больше, хотя осознаю, что они в общем и целом гораздо безобиднее. Собак я не люблю особенно: это раболепные твари без всякого достоинства, они исходят врожденной ненавистью к чужакам — а я по натуре чужак. К тому же они едят собственное говно. В моих глазах этому нет оправдания. Псы на улице чувствуют мое отвращение и, обижаясь, постоянно облаивают меня; неделю назад один из них пытался меня искусать, я заехал ему ногой в челюсть.
Рисунок Йозефа Лады
Впрочем, и среди собак есть такие трогательные! Одну такую я очень полюбил. У меня даже есть ее фото.
Ребенком я кормил с руки белочек; но после того как мой домашний хомяк укусил меня за палец при таком же кормлении, я почти перестал делать это. Все же белочки нравятся мне до сих пор, почти так же, как слоники и ежики, но не подозревать их я не могу. Меня столько раз предавали, животные и люди, что я даже привык к этому. Возможно, так случается со всеми, просто я острее чувствую это; возможно, такова моя карма, а может быть, таков мой идиотизм.
В середине июля сего года я бродил по лесу, вовсе не ища, впрочем, глупее себя. Я очень люблю лес; там я не чувствую себя отчужденным и там набираюсь сил для асфальтовой жизни. Лес начинается лужайкой; на ней пасся здоровенный конь, отцепился он там откуда-то, что ли, или его так и оставили, но, ни к чему не привязанный, он увязался за мной. А может, это была лошадь, меня мало интересовала конфигурация его письки. Он лирически фыркал и как бы желая поцеловаться, клал голову мне на плечо, он тащился за мной, какие бы восьмерки я не выделывал, чтобы от него избавиться. Несмотря на то, что я когда-то пару раз катался на лошади, я чувствовал себя немного напряженно; сказывалось возросшая с годами настороженность по отношению к человечье-животному миру. Плечи мои несколько одеревенели, я поглядывал на его крупные зубы возле моего уха и думал, что вот этакими-то зубами он может запросто это ухо откусить. Или возьмет вдруг и даст копытом по челюсти, чисто случайно. А ведь это был не медведь какой-нибудь, а нормальный деревенский конь.
В общем, параноидальные думы мои были позорны, тем более что животное явно жаждало дружбы, но я, скуподушный и подозрительный, не мог ему ее дать. Да и не было перспективы у этой дружбы: ведь не взял бы я его к себе на седьмой этаж. Он таскался за мной минут пятнадцать; я произнес перед ним речь о том, что ему надо уйти, но он не отставал. В конце концов, приостановившись, мне удалось отвлечь его внимание, я смотался, озираясь, пока он там щипал травичку.
Животные часто увязываются за мной, похожий случай описан снова-таки здесь. Иногда это делают даже не менее, но более, чем я, настороженные по отношению к ближним помойные коты. Может быть, я в конце концов заведу дома какую-нибудь живность. Подумаешь, пусть ее какает на пол! Главное, чтобы не кусала за кормящий палец.
