![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Пепел Крюгера стучит в моём сердце: Кошмар на Улице Вязов больше не Кошмар
Интродукция. Ходить на этот фильм в кино, подобно нам, лопухам, не надо — нечего поощрять бездарных его создателей, возжелавших срубить бабло на заслуженной славе классического кино.
На этом призыве, собственно говоря, можно бы и остановиться — но справедливое возмущение не даёт мне молчать. Поруганная юность вопиёт во мне; произведение искусства, на котором я воспитывался, формировался как личность, осквернено и опошлено. Ах вы засранцы! Хотите придушить легенду? Не тут-то было. Не с вашей бездарностью прервать нашей юности полёт.
Интермедия. Я помню это чудесное время, когда пионеры только-только принялись постигать искусство Дикого Запада. Мутный экран телевизора в «видеосалоне», устроенном в «комнате школьника», служил окном в иной мир. После просмотра мы устраивали дебаты на тему — кто кого сборет — Шварц, Сталлоне или Брусли. Сходились на мнении, что конечно же Шварц — вон у него какая битка. Ну может Брусли — приёмы всё-таки знает. Но Сталлоне продует однозначно — слишком слюнявый. «На самом деле круче всех Фредди», — заявил толстый мальчик по прозвищу Пшеня (фамилия его была Колосовский), — «Он придёт ночью и всех порежет». В комнате Пшени висел огромный постер с когтистым Крюгером, он подмигивал, скверно улыбаясь, и, казалось, шевелил своими лезвиями. Впервые Пшеня увидел фильм про Крюгера в пионерлагере и в ночь после просмотра напрудил в кровать. Уж после этой-то новоявленной попсы никто в кровать не напрудит.
Впрочем, не буду отвлекаться, хотя меня так и разбирает праведный гнев. Ярость благородная, ей-богу, вскипает как волна. Итак, глупая картина эта провальна по трём основным причинам:
Тема 1. Исполнитель главной роли. Может быть, даже неплохо, что с ним так облажались, теперь-то мы поняли, какой крутой артист Инглунд — уровня Бориса Карлоффа, и уж точно круче, чем Бела Лугоши. Дублёр его, Фредди-самозванец, целиком и полностью всрався. В чём изюминка, в чём новаторство и харизма Крюгера восьмидесятых? В том, что все свои ужасы и мерзости он проделывал как бы резвяся и играя, и не было злодея веселей и раскрепощённей: бэтменовский Джокер-Николсон, нарочитый, истеричный клоун, призванный вроде бы олицетворять веселящегося злодея, и рядом не стоял. Фредди ведь жёг, натурально жёг напалмом. Не то чтобы хохмач — природный, полнокровный весельчак, да, по-настоящему искромётный мерзавец, с этаким не заснёшь. А самозванец стоит, как колода, в нём ни харизмы, ни весёлости, ни движения: когда он пытается воспроизводить знаменитый крюгерский смешок, вспоминается анекдот о Рабиновиче, напевшем Шаляпина. Это каким же конченным неадекватом надо было быть, чтобы после Инглунда соваться, с этаким-то потенциалом, с суконным рылом переться в калашный ряд! Куда ты лезешь, лошара? Ганьба.
Тема 2. Непосредственно образ Крюгера. Из представителя абсолютного, иррационального зла он превратился в заурядного педофила, истекающего слюнками в детском садике. Ну, по актёру и роль. Но авторы ремейка дураки: не понимают, что там, где заканчивается абсолют, заканчивается и ужас. А здесь просто похотливый шкилет-педОфил, потенциальный пациент дедули Фройда, взгромоздился, сопя, на повзрослевшую посетительницу детсада. Мерзко? Да. Страшно? Ничуть.
Тема 3. Наворовали сцен из предыдущих фильмов, а они-то и не работают. Ещё бы они заработали, у этаких-то криворуких. Причём хуже нет криворукого с апломбом, с понтами: ему ж мало напортачить, он ещё и исказит концепцию (см. п. 2). Какой там апломб? Приезжайте к нам подметать улицы, от вас будет больше пользы.
Реприза. Ходить на этот фильм в кино, подобно нам, лопухам, не надо — нечего поощрять бездарных его создателей, возжелавших срубить бабло на заслуженной славе классического кино. Не ходи.
Кода. Раз, два... Фредди больше не заберёт тебя.
На этом призыве, собственно говоря, можно бы и остановиться — но справедливое возмущение не даёт мне молчать. Поруганная юность вопиёт во мне; произведение искусства, на котором я воспитывался, формировался как личность, осквернено и опошлено. Ах вы засранцы! Хотите придушить легенду? Не тут-то было. Не с вашей бездарностью прервать нашей юности полёт.
Интермедия. Я помню это чудесное время, когда пионеры только-только принялись постигать искусство Дикого Запада. Мутный экран телевизора в «видеосалоне», устроенном в «комнате школьника», служил окном в иной мир. После просмотра мы устраивали дебаты на тему — кто кого сборет — Шварц, Сталлоне или Брусли. Сходились на мнении, что конечно же Шварц — вон у него какая битка. Ну может Брусли — приёмы всё-таки знает. Но Сталлоне продует однозначно — слишком слюнявый. «На самом деле круче всех Фредди», — заявил толстый мальчик по прозвищу Пшеня (фамилия его была Колосовский), — «Он придёт ночью и всех порежет». В комнате Пшени висел огромный постер с когтистым Крюгером, он подмигивал, скверно улыбаясь, и, казалось, шевелил своими лезвиями. Впервые Пшеня увидел фильм про Крюгера в пионерлагере и в ночь после просмотра напрудил в кровать. Уж после этой-то новоявленной попсы никто в кровать не напрудит.
Впрочем, не буду отвлекаться, хотя меня так и разбирает праведный гнев. Ярость благородная, ей-богу, вскипает как волна. Итак, глупая картина эта провальна по трём основным причинам:
Тема 1. Исполнитель главной роли. Может быть, даже неплохо, что с ним так облажались, теперь-то мы поняли, какой крутой артист Инглунд — уровня Бориса Карлоффа, и уж точно круче, чем Бела Лугоши. Дублёр его, Фредди-самозванец, целиком и полностью всрався. В чём изюминка, в чём новаторство и харизма Крюгера восьмидесятых? В том, что все свои ужасы и мерзости он проделывал как бы резвяся и играя, и не было злодея веселей и раскрепощённей: бэтменовский Джокер-Николсон, нарочитый, истеричный клоун, призванный вроде бы олицетворять веселящегося злодея, и рядом не стоял. Фредди ведь жёг, натурально жёг напалмом. Не то чтобы хохмач — природный, полнокровный весельчак, да, по-настоящему искромётный мерзавец, с этаким не заснёшь. А самозванец стоит, как колода, в нём ни харизмы, ни весёлости, ни движения: когда он пытается воспроизводить знаменитый крюгерский смешок, вспоминается анекдот о Рабиновиче, напевшем Шаляпина. Это каким же конченным неадекватом надо было быть, чтобы после Инглунда соваться, с этаким-то потенциалом, с суконным рылом переться в калашный ряд! Куда ты лезешь, лошара? Ганьба.
Тема 2. Непосредственно образ Крюгера. Из представителя абсолютного, иррационального зла он превратился в заурядного педофила, истекающего слюнками в детском садике. Ну, по актёру и роль. Но авторы ремейка дураки: не понимают, что там, где заканчивается абсолют, заканчивается и ужас. А здесь просто похотливый шкилет-педОфил, потенциальный пациент дедули Фройда, взгромоздился, сопя, на повзрослевшую посетительницу детсада. Мерзко? Да. Страшно? Ничуть.
Тема 3. Наворовали сцен из предыдущих фильмов, а они-то и не работают. Ещё бы они заработали, у этаких-то криворуких. Причём хуже нет криворукого с апломбом, с понтами: ему ж мало напортачить, он ещё и исказит концепцию (см. п. 2). Какой там апломб? Приезжайте к нам подметать улицы, от вас будет больше пользы.
Реприза. Ходить на этот фильм в кино, подобно нам, лопухам, не надо — нечего поощрять бездарных его создателей, возжелавших срубить бабло на заслуженной славе классического кино. Не ходи.
Кода. Раз, два... Фредди больше не заберёт тебя.
no subject
печально
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
некрофилия какая-то. Верните нам нашего Инглунда!!
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Да и главная героиня Нэнси (Руни Мара (http://www.kinotour.ru/persons/view/id/83827/tab/biography)) увы, совершенно не впечатлила, ИМХО неубедительно. Смотреть такое, только уж совсем заняться нечем :)
no subject