genosse_u | Культ стреляющего фаллоса (Reply)

Его порядковый номер — 007. На единицу меньше, — и было бы 006, то есть 6, «шестерка». Джеймс Бонд, непобедимый суперагент, и есть, в общем-то, шестерка, шестерка сильных мира сего — кичливых англосаксов и бесцеремонных американцев, далеко не последний солдат Империи, тянущей свои скользкие и прыткие щупальца и к моей синеокой родине…

Во мне сейчас говорит провинциал, неповоротливый, угрюмый житель наскоро, кое-как обустроенной, полупобежденной территории. Как и все полупобежденные, мы, провинциалы, не очень-то любим своих полупобедителей. Да и за что, спрашивается, нам их любить? Мы еще помним те времена, когда были обитателями странного красного государства, бросившего им вызов и чуть было не победившего. И вот этот вот Бонд, Джеймс Бонд, агент 007, этакий жук, был одним из солдатов, офицеров даже, той войны, которая велась против этого государства тогда, войны, которую оно проиграло. Кто-то этот проигрыш приветствует, кто-то оплакивает его — но, конечно, факт, что агент Бонд сильно дал нам, тогда в большинстве все еще советским, в девяностые.

Он, конечно, никакой не идейный, это вам не убежденный член ВКП(б) Штирлиц, архетип шпиона в советской массовой культуре, в тылу врага наедине сам с собой отмечающий тайно день Красной Армии. Джеймс просто веселый такой, беспринципный авантюрист, ну и, наверное, ему неплохо платят, за такие деньги можно и поспасать мир от красной угрозы, тем более что выходит это всегда очень забавно. Легкость, с которой Бонд выполняет свои задания, делает его непобедимым. Эта легкость и сделала его классическим героем массовой культуры. Нелишним, впрочем, будет заметить, что легок он так же, как легок пустой воздушный шар…

Книжки Флемминга о похождениях агента 007 совсем уж просты и даже косноязычны, сами по себе они вряд ли явились бы существенным вкладом в сокровищницу мировой поп-культуры; а вот фильмы, снятые по этим книжкам — дело другое, у них действительно есть свой неповторимый стиль.

Я видел эти фильмы еще в нежном возрасте; тогда меня больше всего интересовали шпионские прибамбасы Джеймса: сверкающие пистолетики и автомобильчики, ручка-пушка, зонтик-пулемет, калоши на воздушной подушке, намазанные отравленным сапожным кремом… Детям свойственно преклоняться перед техникой: в первом или втором классе, помнится, я хотел создать робота-убийцу из старого пылесоса. С возраста тинэйджерского по сей день, отдавая дань бондовским чудесам техники, более интересуешься женщинами суперагента. Блондинки, брюнетки, шатенки и рыжеволосые, они падают с завидной покладистостью и частотой в объятия суперагента. Большей частью коварные, изредка невинные, они неизменно привлекательны, и у делового, всегда занятого шпиона обязательно находится для них время.

Популярность суперагента у слабого пола весьма правдоподобна: ему, с одной стороны, по большому счету начихать на своих партнерш, а с другой стороны, он таки отдает им должное. Такое сочетание и делает мужчину дамским любимцем: редкая женщина может перед этим устоять. Это не истерическое половое обжорство Дона Жуана, который собственного комплекса неполноценности ради тянет в постель любую особь женского пола. Бонд делает свой секс между делом, в качестве отдохновения от трудов праведных, а то и совмещая полезное с приятным, он настолько пуст и тупоголов, что не может зациклиться даже на сексе — и он поэтому более удачливый тип, чем измученный Дон, Каменный Гость к нему, будьте спокойны, никогда не явится. Есть еще одна важная причина его успехов у дам: агент 007 всегда победитель, а женщины любят только победителей!

Помянутый уже Штирлиц в своем тылу врага обходился вообще без женской ласки, раз в три, что ли, года приходя в кафе с кислой физиономией и созерцая за дальним столиком свою пухлую от переживаний жену. Ни на такую привязанность, ни на такую выдержку Бонд не способен; проигрывает он и в идейности, как уже писалось, а вот в историческом масштабе возьми да и выиграй! На всякого мудреца довольно простоты, иногда и такой, что хуже воровства.

Самые лучшие исполнители роли Бонда — Шон Коннери и Роджер Мур, остальные совсем уж невразумительны. Коннери считается вообще непревзойденным: неплохо, видимо, понимая идиотизм киноэпопеи (массовая культура такой и должна быть: торжествующе, клинически идиотической от начала до конца), он делает упор на пресловутую самоиронию, как бы похохатывая над похождениями своего героя на каждом шагу. Но ведь ирония здесь не всегда уместна: в чужой монастырь со своим уставом… Мне как раз больше нравится Мур, типичный англосаксонский плейбой безо всяких интеллектуальных претензий: Джеймс Бонд, с его легкостью и пустотой, и не должен погрязать и в иронизировании, бездумно и самодовольно порхая от серии к серии.

Снятые в шестидесятых, фильмы бондианы выгодно отличаются от прочего трэша. В них есть дистанция между героем и зрителем: порхающий суперагент невыразимо далек от обладателя телевизора с его пивной банкой и пельменями. Сравни с каким-нибудь Бэтменом, Человеком-Пауком или Суперменом: обывательски скучный очкарик-неудачник одевает маску и крылья и взлетает вдруг в ночное небо, чтобы наводить шорох на мировых злодеев и влюблять в себя дорогих девушек, которые в повседневной жизни и смотреть на него не хотят. Обывателям, конечно, нравится, но людям хоть чуточку более сложным уже скучно. А Бонд с самого начала не неудачник и не очкарик: он совершенное в своем роде существо, ему не нужен специальный пропуск, счастливый билет в мир бриллиантовых блондинок и подводных лодок, он сам тамошний, целиком тамошний, целлулоидный с головы до пят.

Следует отдать должное создателям бондианы: их идеологические противники не смогли сотворить агенту столь же элегантный и адекватный противовес — может быть, именно потому, что были идеологическими противниками. Сила и притягательность Бонда — в его предательской ненавязчивости и несерьезности; он совершает свои подвиги как бы резвяся и играя, этаким коварным мотыльком. Идеология просачивается черным ходом, пока в парадном звучит «Bond. James Bond». Этому тонкому, масонскому искусству ненавязчивости так и не научились прямолинейные совдеповские агитаторы; а ведь фольклор советского народа к тому времени создал уже образ, который мог составить британскому шпиону серьезную отечественную конкуренцию. «Бонд. Джеймс Бонд». — «Ржевский. Поручик Ржевский».